Смотришь украинские телеканалы: там бесконечная болтология. Многочасовые шоу Шустера, трансляции из Верховной Рады. Министры, генералы, кандидаты соревнуются в красноречии. Тем временем в Крыму третий день подряд реализуется сценарий вторжения, аналогичный тому, который был в 1968 году в Чехословакии, в 1979 в Афганистане.

Захвачен аэропорт, а «правительство» — как когда-то Гусак и Кармаль — обратилось к России за помощью.

Бывают, как британцы говорят, war time diplomats и peace time diplomats. Так и президенты бывают для мирного и для военного времени. Одни — чтобы строить, другие — чтобы защищать.

И Обама хорош в роли президента, который борется с кризисом, и Турчинов с Яценюком хорошо чувствовали себя в роли спикеров. А здесь речь о вызове, которого не бывало в их предыдущей биографии.

Рейган или Маккейн лучше понимали бы Путина в этой ситуации. Обаму же, Турчинова и Яценюка объединяет один момент в их биографии: ни один из них не служил в армии. Как и большинство тех, кто в Европе принимает решения.

Этот факт, думаю, будет определяющим в развертывании событий вокруг Крыма. Реакция Украины и США на реализацию Россией силового сценария есть и будет сдержанной, запоздалой и оборонительной. Мир готов иметь дело с fait accompli, свершившимся фактом.  

Мир будет пытаться воздействовать на ситуацию финансами в момент, когда Россия имеет в своем распоряжении больше свободных денег, чем Запад.

Запад и Украина не хотят воевать. А Россия и хочет, и готова. В такой ситуации вопрос только в том, где Путин решит остановиться: на Перекопе, на границе русскоязычного и украиноязычного регионов или в Киеве.

Конечно, Путин раньше был политиком-реалистом, поэтому хочется надеяться на лучшее.

Ведь когда начинается война, на смену «президентам для мира» неизбежно приходят «президенты для войны» — так же, как на смену Чемберлену пришел Черчилль. И потому итог войны зависит в большей степени от наличия у сторон ресурсов и организации, а не от персоналий.

Микола Бугай (Наша нива, Беларусь)