57-я армия и 37-я армия к исходу 29 марта расширили прорыв до 45 километров по фронту и от 4 до 25 километров в глубину. 23-й танковый корпус А. О. Ахманова и конно-механизированная группа И. А. Плиева, переправившись на западный берег реки Южный Буг, начали выдвигаться вслед за 57-й и 37-й армиями, которые 29 марта достигли р. Тилигул.

А рано утром 29 марта части 37-го стрелкового корпуса 5-й ударной армии форсировали Южный Буг и овладели Варваровкой.

О том, как это было, вспоминал позднее участник боя за Варваровку Иван Андреевич Слухай.

73-я гвардейская Ста­линградская дивизия, в которой я служил, была пере­брошена под крупное село Варваровка. Сразу в глаза бросалась выгодность наших позиций. Мы своими пере­довыми траншеями возвышались над позициями про­тивника. Видимость была километров 5 в глубину фрон­та. Лишь в низине, как чирей, возвышался довольно об­ширный курган, где, судя по всему, противник соорудил укрепленный пункт.

Наступил час артиллерий­ской и минометной подготовки. Шла огневая обработка передне­го края противника. Я находился по распоряжению заместителя ко­мандира полка по политчасти майора Н. Михайлова на команд­ном пункте комполка Героя Совет­ского Союза полковника В. И. Давиденко. Но вот огонь перенесен в глубину обороны противника. На­ша рота пошла вперед. Как все­гда, я попросил разрешения быть в одной из них, рядом с солдата­ми. Командир полка не разрешил.

Было хорошо видно, как наши передовые подразделения вошли в Варваровку. Настораживало ме­ня то, что они шли не цепью, как обычно в атаке, а нестройными колоннами. Капитан Шохин объяс­нил мне, что местность заминиро­вана, подразделения идут по про­ходам, разминированным ночью нашими саперами. Однако нево­оруженным глазом было видно, что изредка наши бойцы подрыва­лись на минах, видимо, тех, кото­рые не были обнаружены сапера­ми ночью. Командир полка замет­но нервничал. В таких случаях он всегда грыз семечки. Он беспоко­ился о том, возьмут ли сходу наши роты злосчастный курган или за­лягут перед ним и понесут боль­шие потери.

Заработал зуммер телефона. Докладывал командир передово­го батальона Бойко о том, что про­водная связь закончилась. Нет больше кабеля. Он со своим бата­льоном скоро будет у подножья кургана.

Командир полка приказал мне взять двух связистов с катушками кабеля и выйти к последнему пункту связи. Самому оставаться на проводе, а связистам протя­нуть, как тогда говорили, нитку до батальонов.

Мы втроем быстро спустились в Варваровку, пересекли ее и вы­шли на западную окраину, ориен­тируюсь по телефонному проводу.
У телефона на концевой связи сидел беспомощный телефонист, один с карабином наготове. Я взял трубку и доложил командиру пол­ка, что уже на месте, а связисты потянули провод в направлении кургана, где разгоралась нешу­точная стрельба.

Командир приказал оставаться мне у телефона, а телефонисту незаметно добраться до команди­ра батальона Бойко и через по­сильного доложить обстановку. Телефонист отправился выпол­нять задание. И в это время в трубке послышалась немецкая речь. Уловил ее и командир полка и напоследок крикнул: “Выполняй задание! Будь ближе к батальо­нам”.

Я оглянулся: “Нет ли где наших воинов?” Однако увидел то, чего не ожидал. Мимо меня верхом на лошади ехал солдат. Лошадь была без узды, но повиновалась ему. За хвост лошади был привязан стан­ковый пулемет “Максим”. Я оста­новил его. Оказалось, что расчет пулемета подорвался на мине, а ему одному тащить “Максим” не по силам, тем более, что при нем еще несколько снаряженных лент патронами. Я приказал ему приго­товиться к бою, но к его удивле­нию, не с фронта, а с тыла. К тому времени я уже понял, что немцы обошли нас с фланга и готовятся отрезать батальоны, вышедшие к кургану.

На мое счастье из соседнего здания, как потом оказалось, это была школа, вышел солдат сапер­ного взвода. Я окрикнул его и по­просил прислать ко мне команди­ра взвода. Через 2-3 минуты при­бежал старшина и доложил, что они после разминирования прохо­дов ожидают дальнейших указаний.

Я приказал ему занять круго­вую оборону в этом добротном кирпичном здании, т. к., видимо, немцы могут пойти на соединение из двух флангов. Поскольку сапе­ров было 12 человек, я счел воз­можным двоих взять к себе, чтобы усилить фланг, откуда наиболее вероятно могут появиться фрицы. И не ошибся. Уже минут через 10-15 немцы стали обстреливать из автоматов дом, в котором я нахо­дился. В телефоне все время раз­давалась немецкая речь. Еще че­рез какое-то время немцы подо­шли к “моему” дому с тыла вплот­ную. Слуховое окошечко с тыль­ной стороны дома не позволяло вести необходимое наблюдение, к тому же сектор обстрела был узок до невозможности. Отби­ваться от наседавших немцев ста­ло невозможно. Но тут помогли два обстоятельства. Как будто из-под земли появился минометный расчет, который возглавлял сам командир роты старший лейте­нант Семен Соболь. Это он, расст­реляв весь боеприпас на передо­вой, возвратился в поисках от­ставшего минометного расчета с запасом мин. Объяснил ему об­становку и попросил его присое­диниться к нашей обороне. Да у него другого выхода и не было. Вот-вот должно сомкнуться фа­шистское кольцо и отрезать нас и наши передовые батальоны. Принимаем смелое решение. Вопреки всем правилам, ставим ствол ми­номета вертикально и бросаем в него мину. Она летит строго вверх, но все же падает со взры­вом за домом. Слышатся ругань и стоны фашистов. Выпустив таким образом 6-7 мин, мы своими кро­шечными силами бросились в ата­ку. Немцы такой дерзости от нас не ожидали и стали спасаться бег­ством. Первым я достал очередью из автомата бегущего в маскиро­вочном халате. Он уткнулся носом в землю и выругался крепким рус­ским матом. Я побежал к нему со словам: “Прости, дружок. Я при­нял тебя за немца”.

Повернул его вверх лицом. На меня смотрели остывающие оз­лобленные глаза. Я разорвал ком­бинезон. Грудь фашиста украшали три фашистских креста. Я сорвал их, бросил себе в карман. Пока я возился с фашистом, мои сорат­ники отогнали противника метров на 200. Я приказал всем возвра­титься на исходные позиции. В те­лефоне заговорил зуммер. В труб­ке я услышал знакомый голос ко­мандира полка: “Продержитесь еще немного. Я послал вам вторую группу подкрепления. Первая во главе с помощником начальника штаба капитаном Петренко нарва­лась на засаду и погибла. Вышла вторая группа во главе с капита­ном Шохиным. Она скоро будет у вас". Действительно, через не­сколько минут эта группа была с нами. Но фашисты уже не пыта­лись замкнуть кольцо и отрезать ведущие тяжелые бои наши бата­льоны.

Вскоре установилась связь с командиром батальона Бойко. Он доложил, что роты находятся у самой вершины кургана, но несут большие потери. Просил артилле­рийского подавления огневых то­чек на самой вершине. Я передал просьбу комбата командиру полка. И тут же заговорили наши пушки. Снаряды ложились точно в цель. Огневые точки фашистов были по­давлены. Курган взят. Немцы ста­ли под нашим ураганным огнем убегать на запад.

Наступила боевая пауза. Ко­мандир полка перенес свой на­блюдательный пункт в ту самую школу, которую мы обороняли. По­дробно доложив обо всем, что произошло, я получил благодар­ность от командира полка со сло­вами: “А теперь где-нибудь прист­ройся и отдохни”. Но тут появился почтальон, и я получил письмо, в котором 15-летний братишка Вася передавал просьбу матери подыс­кать на Украине хорошее местеч­ко, где бы после войны можно бы­ло бы жить. Я тут же ответил: "Спе­шите, лучше села Варваровки не найдете”. Оно до сих пор стоит в моей памяти. Допусти я тогда оп­лошность, и не возьми командова­ние на себя, немцы замкнули бы кольцо, в котором оказались бы батальоны полка и я в том числе. И чем бы это кончилось, можно было только гадать и догадываться.  

Наша справка: Летом 1942 года семнадцатилетний Иван Слухай вступил в народное ополчение. Его направили на учебу в Одесское пехотное училище, которое было эвакуировано в город Уральск. В январе 1943 года, не окончив полный курс училища, Иван Слухай убывает Сталинград на должность командира минометного взвода 73-й гвардейской стрелковой дивизии, в составе которой потом воевал под Курском, под Белгородом, участвовал в освобождении Харькова и Полтавы, в битвах за освобождение Украины, Румынии, Болгарии, Венгрии, Югославии и Австрии.

На фото: капитан Иван Андреевич Слухай.